Свою самую успешную спецоперацию по обнулению российской оппозиции Путин провёл в феврале 2022-го. Строго говоря, это была даже не спецоперация, а всего лишь побочка от полномасштабного вторжения в Украину. Но оглушительный эффект побочки ощущается и по сей день. Федеральная оппозиция продолжает по инерции воспроизводить действия, которые в новых условиях не только не вредят, но даже полезны режиму. Правда, возникла и другая побочка, уже не столь безобидная для Кремля: равные шансы на продвижение своих идей наряду со всеми обнулятами неожиданно получили те, кто долгое время оставался в глубоком подполье.
Вы знаете российского политика Дарью Хейкинен? А я теперь — знаю (внимание на скрин).
Бывший «эховец» и политэмигрант Александр Плющев уверен, что девушка, чьё самое заметное публичное достижение свелось к недолгому руководству штабом Надеждина в Санкт-Петербурге, достойна этого звания. Именно так: чисто техническая работа, сведённая к тому, что собирать подписи людей, которые сами косяками шли к тебе в штаб, теперь именуется российской политикой.
Ах да, ещё у Дарьи Хейкинен есть аккаунт в твиттере, который знает Александр Плющев. Как вы понимаете, это обстоятельство существенно повышает шансы на признание.
И я вовсе не собираюсь с этим спорить. Я — о другом. Коль уж светочам доморощенной либеральной мысли достаточно такой малости, чтобы объявить человека российским политиком, то почему не подойти с тех же позиций к представителям той же Ингрии, Псковщины, Смоленщины, Башкортостана, Татарстана и далее по списку?
Разница в чём? Они никого не представляют? А кого представляет Даша Хейкинен, кроме известного Плющеву аватара в твиттере?
Тут можно попенять на двойные стандарты светочей российской либеральной мысли. Но я — снова о другом.
Развязав в 2022-м полномасштабную войну, Путин одним махом обнулил всю российскую оппозицию.
Любой человек из российской публичной политики теперь выбивается одним щелчком.
Если ты сбежал из страны — ты рвёшь связи со своим электоратом. Это неизбежно происходит, даже если первое время сохраняется иллюзия обратного. Пропасть между тобой и твоим избирателем со временем лишь разрастается.
Если ты остался в стране и подчинился правилам военной цензуры — ты вынужден юлить и молчать о главном источнике бед. Дальше — больше: ты становишься винтиком путинской пропаганды.
Твоё молчание, твои недоговорки, твоя жалость к «нашим мальчикам» в окопах — всё идёт режиму в плюс. Ведь ты теперь, пытаясь хоть как-то критиковать войну, можешь давить лишь исключительно на жалость к этим самым мальчикам, а саму войну именовать не иначе как «СВО».
Если ты объявлен иноагентом, ты начинаешь послушно маркировать позорной плашкой каждый свой пост — и это выглядит особенно жалко, когда ты обнаруживаешь ещё пространство, где тебе дозволено высказаться относительно смело.
Да, кстати, заработав этот дискриминирующий статус, ты можешь забыть об участии в российских выборах. Тебя теперь даже председателем домоуправления избрать побоятся.
И даже если ты способен вызывать симпатии своего потенциального избирателя — не думай, что эти симпатии тебе удастся конвертировать в реальную поддержку.
Осенью 2023 года главный россйский оппозиционер Алексей Навальный полностью пропал со всех радаров. Целых 20 дней найти политика не могли даже его адвокаты. Навального, как выяснилось уже постфактум, этапировали к месту казни — в колонию особого режима «Полярный волк» на Ямале.
Но внимание практически всего протестного электората удалось переключить в один щелчок. Журналист и волонтёр Екатерина Дунцова объявила о намерении выдвигаться в президенты России под лозунгом «Вернём стране будущее!»
Вскоре Дунцову, как и ожидалось, максимально хамски прокатили с регистрацией. Что сделал весь многочисленный антивоенный электорат страны? Вывалил на улицы в попытках отстоять своего кандидата? Как бы не так.
Он моментально сплотился вокруг нового кандидата — умеренно оппозиционного Бориса Надеждина. А когда и эта болтающаяся впереди морковка исчезла из-под носа, самые небрезгливые отправились голосовать за Владислава Даванкова…
Надеждин и Дунцова, впрочем, оставили после себя след в виде мальчиков и девочек, успевших засветиться на технической работе в региональных штабах. Их-то теперь и именуют российскими политиками в эфирах Плющева и К.
Можно, конечно, вспомнить, что остались ещё целые величины, глыбищи, чей стаж в отечественной политике измеряется десятилетиями (ну или хотя бы минимум одно десятилетие за плечами уже есть). Из пооставшихся можно вспомнить Явлинского, Шлосберга, Галямину, из поуехавших — Яшина, Кара-Мурзу, навальнистов и ходорковцев.
Но после 24 февраля — вновь возвращаемся к великому обнулению Путиным оппозиции — уже абсолютно неважно, какие у тебя стаж и былые заслуги. Важно лишь, что ты делаешь и предлагаешь для борьбы с режимом конкретно сейчас. И тут — вновь повторюсь — на пооставшихся надежды уже никакой.
Шлосберг и Явлинский предлагают остановить войну на условиях агрессора, требуя «прекратить» почему-то от Запада и Украины. Так что теперь белые пальто старых яблочников забрызганы коричневым настолько густо, что уже не сразу вспоминаешь, что именно Шлосберг всего десятилетие назад, в 2014-м, предал огласке историю с гибелью псковских десантников в Украине.
Молодая поросль в лице бывших штабистов Дунцовой и Надеждина следует полностью в русле генеральной линии старших товарищей. К примеру, упомянутая в начале Дарья Хейкинен вслед за Юлией Галяминой твердит, что не всё так однозначно, российские солдаты в Украине вполне достойны сочувствия и вообще не стоит их демонизировать. «Политик» Хейкинен предваряет свои публичные высказывания заявлением, что она признана иноагентом. Именно с этого она начинает своё общение в эфире у Плющева.
Но бог с ними, с пооставшимися обнулятами и их электоратом, который согласен уже на любого кандидата по фамилии Непутин — лишь бы дело не дошло до открытой конфронтации с российской властью.
По правилам Великого Обнуляйтера по-прежнему играют и те, кто уехал. Возглавляемый Михаилом Ходорковским «Антивоенный комитет России», объявленный Лубянкой в октябре «террористическим сообществом», покусившимся на «насильственный захват власти», разродился в ответ на это объявление абсолютно беззубым заявлением, где уверял, что не рекрутирует никого «для вооруженных формирований» и вообще работает «сугубо в сфере легальной и публичной общественной деятельности и гуманитарных инициатив». Что вы, что вы, товарищ майор, вооруженное сопротивление фашистской диктатуре — это не про нас.
В этом и состоит главный смысл обнуления. Продолжая работать по старым, ещё «довоенным» лекалам российская оппозиция не просто обрекает себя на позорное поражение. Не отрефлексировав изменений, она начинает рано или поздно начинает работать на Кремль.
И вот уже один из лоббистов «закона Магнитского» Владимир Кара-Мурза критикует бланкетные санкции Запада за то, что они бьют по «рядовым россиянам».
Нобелевский лауреат и главред «Новой» Дмитрий Муратов предлагает наскрести по сусекам Украины достаточное количество полизаключенных — чтобы обменять их всех на узников совести, томящихся ни за что в российских тюрьмах.
А Мария Певчих хвастает тем, что ФБК разоблачил коррупционера, ворующего деньги на строительстве российских военных самолётов. Представляете, этот жулик и хапуга поставлял стране настолько некачественные детали, что угробил минимум пять дорогущих Ил-76МД-90А! Но теперь-то ФБК и ФСБ вывели прохиндея на чистую воду, и оставшиеся самолёты долетят, куда надо. Главное, тут не перепутать: на Путина в данном случае работает тот самый коррупционер, а вовсе не ФБК, как успели подумать многие.
Да, я по-прежнему исхожу из презумпции невиновности и всё ещё считаю всех перечисленных оппозиционных товарищей полезными идиотами, а вовсе не агентами Лубянки на полной или неполной ставке. Их главная вина в том, что даже на исходе четвёртого года полномасштабной войны они отказываются понимать, что же с ними и страной произошло.
Есть, к счастью, те, кто понял — и принял — новую реальность. Сразу после громкого объявления «террористическим сообществом» Антивоенного комитета России режим по-тихому обновил списки «террористов и экстремистов» Росфинмониторинга, внеся туда практически весь совет Форума свободной России под предводительством Гарри Каспарова.
И реакция совета ФСР оказалась отнюдь не беззубой.
«Мы убеждены: покончить с настоящими террористами, захватившими Россию, можно только одним способом — всеобъемлющим разгромом армии оккупантов и освобождением всех захваченных территорий. Мы поддерживаем украинские военные операции, проводимые на территории РФ. Мы всецело поддерживаем силовое свержение диктатуры. Кроме того, мы призываем к поддержке ВСУ, а также российских добровольцев в составе украинской армии», — огрызнулись в ответ в ФСР.
На схожих позициях стоит и ряд других российских политиков в изгнании. Например, варшавский «Съезд народных депутатов» Ильи Пономарёва.
В любом случае обнуление коснулось даже тех, кто всё понимает и принимает. Ведь одно дело декларировать, и другое — вести против режима эффективную (не путать с эффектной) борьбу в условиях, когда твои ресурсы и степень влияния на ситуацию серьёзно ограничены. Но есть обстоятельство, которое даёт повод для сдержанного оптимизма.
Обнулив в феврале 2022 года одним махом всю федеральную — и по большей части уже тогда бесплодную — оппозицию, Кремль против своей воли открыл окно возможностей для тех, у кого долгие годы не было шансов пробиться в официальный антипутинский пул.
Речь — о представителях региональных и национальных движений. Которые долгие годы целенаправленно маргинализировались в том числе федеральной оппозицией. И у которых в новых условиях совершенно неожиданно возникли равные со старожилами российской либеральной тусовки стартовые позиции.
Вопрос в том, как эти позиции будут использованы на дистанции. Гонка предвидится очень долгой.
“Всходы” — независимый проект об эмиграции, жизни в Европе и ситуации за новым железным занавесом. Поддержите “Всходы”
