Вести о переговорах РФ и США на Аляске вызвал всплеск активности и в российских прозападных кругах. Нобелевский лауреат Дмитрий Муратов выступил с идеей обоюдного помилования Россией и Украиной своих политзаключенных. Это не первая попытка российской оппозиции внести свою лепту в переговорный процесс — и, скорее всего, не последняя. Соратница Навального Мария Певчих в начале 2025 года уже выступала с идеей освобождения российских узников совести в обмен на частичное снятие Западом санкций, а сам Муратов в мае, вдохновившись после Стамбула обменом военнопленными в формате «1000 на 1000», призвал Путина и Зеленского обменять оптом и томящихся в тюрьмах гражданских.
Речь, по идее Дмитрия Муратова, должна идти «о взаимном помиловании президентами Путиным и Зеленским политических узников: противников СВО — в России и сторонников «русского мира» — в Украине». Эту идею он пытался продвинуть уже минимум дважды — в мае после очередного раунда в Стамбуле и 8 августа, когда стало известно о предстоящих переговорах президентов РФ и США в Анкоридже. Вскоре после известия об этом по рунету стремительно распространилось обращение Муратова.
Любопытно, что ещё в мае сооснователь «Новой газеты» и лауреат Нобелевской премии мира адресовал своё предложение непосредственно президентам воюющих стран — Путину и Зеленскому. Но на сей раз Муратов исключил президентов РФ и Украины из адресатов, обратившись сразу к Дональду Трампу и Папе Римскому Льву XIV с просьбой «включить в повестку возможных переговоров лидеров России и Украины пункт о судьбе политзаключенных».
«Такой акт гуманизма спас бы сотни жизней и затронул бы людей, которые не совершали насильственных преступлений, а находятся в тюрьмах лишь за выражение личного мнения», — резюмировал Муратов.
Есть минимум три большие причины, по которым идея российской либеральной оппозиции разбавить вопросом о судьбах политзаключенных переговоры о войне и мире в Украине (а если шире — об архитектуре всей европейской безопасности на ближайшие годы, если не десятилетия) представляется мне очень скверной. Сейчас постараюсь подробно объяснить, что с ней не так.
- УРАВНИВАНИЕ АГРЕССОРА И ЖЕРТВЫ
Рассуждать, насколько неидеальна нынешняя Украина, можно до бесконечности. Российская пропаганда давно уже эксплуатирует эту тему. В том числе — с помощью формально оппозиционных агентов влияния. Коррупция, бусификация, оборзевшие «слуги народа» — всё это, безусловно, прискорбно (хотя и не идёт ни в какое сравнение с ужасами российской агрессии).
Теперь вольно или невольно Муратов становится проводником ещё одного важного кремлёвского нарратива — о политзаключённых, количество которых в Украине якобы сопоставимо с числом политзэков в России.
Даже если согласиться с утверждением главреда «Новой», что сидящие по украинским тюрьмам сторонники «русского мира» — именно страдальцы за «выражение личного мнения», а вовсе не агенты спецслужб РФ, вырисовывается существенная разница в целеполагании российских и украинских политзэков.
Первые («противники СВО», по Муратову) выступали за прекращение войны, территориальную целостность Украины и право украинской нации на самоопределение. Вторые — как раз напротив: приветствовали расчленение страны, поддерживая имперскую идею «Украина — недогосударство, а украинцы — недонация». И радовались приходу русского мира, который нёс на украинскую землю не мир, но меч в самом буквальном, в отличие от библейского, смысле.
Возможно, в параллельной реальности, где не случилось Крымнаша и всех последующих событий, преследование спецслужбами Украины носителей подобных взглядов и впрямь можно было бы отнести к политическим преследованием. Но, увы, в нашей реальности случились и аннексия, и полномасштабная война. А в такой ситуации грань между просто идиотом с экстравагантными взглядами и агентом врага становится совсем уж тонкой, если в принципе различимой.
Алексей Барановский, ветеран воюющего на стороне Украины Легиона «Свобода России» и журналист, и вовсе уверяет, что «в Украине коллаборанты сидят за наводки российских ракет и сотрудничество с российскими спецслужбами».
«И это совершенно не то же самое, за что сидят политические заключенные в россии. Но нобелевский лауреат их уравнивает на радость путину», — написал Барановский у себя в ютьюб-канале (орфография автора сохранена).
Кстати, дополнительной побочкой подобного обмена амнистиями — при условии, что он вообще состоится — может стать закрепление ещё одного кремлёвского нарратива. О том, что на акции против пресловутой «СВО» выходят одни лишь агенты Запада и Украины.
- ЩЕДРОСТЬ ЗА ЧУЖОЙ СЧЁТ
Бороться за освобождение политзаключённых, разумеется, нужно — это даже не обсуждается. Проблема в том, что российская оппозиционная публика и эту борьбу пытается взвалить на плечи Украины и коллективного Запада.
Тон задала в начала 2025 года Мария Певчих, заявившая, что с режима в обмен на освобождение узников совести вполне можно снимать санкции.
Из объяснений Певчих следовало, что на подобные сделки можно идти как в случае с бланкетными санкциями, так и в случае с персональными. Причём речь, судя по контексту, шла о санкциях, введённых против России с февраля 2022 года — то есть, в ответ на полномасштабную агрессию.
Роднит идеи Муратова и Певчих — помимо ведущих известно куда благих намерений — ещё одно важное обстоятельство.
Их отношение к войне, развязанной Путиным против Украины, можно в целом обозначить как «позиция нейтралитета». Нет, конечно, мы без труда можем найти обличительные речи обоих в адрес Путина и российской агрессии. Вот только условия, на которых будет заключен мир, и Муратова, и Певчих — да и большинство других видных представителей российской либеральной оппозиции — похоже, уже не волнуют от слова совсем.
Они готовы смириться с тем, что Путин продавит «мир» на своих условиях.
Чтобы понять это, стоит обратиться к майскому ролику «Новой», в котором Дмитрий Муратов впервые высказал идею масштабного обмена между Россией и Украиной сидящими в тюрьмах гражданскими. На главреда «Новой» произвёл неизгладимое впечатление обмен военнопленными в формате «1000 на 1000» — пожалуй, единственное позитивное событие, которое ставят в заслугу возобновлённым стамбульским переговорам.
Правда, обмен пленными враждующие стороны успели наладить задолго до очередного раунда в Стамбуле. Так что красивая цифра, обнародованная в Турции, по сути подслащивала горькую пилюлю, отвлекая внимание от того факта, что Трамп вместо того, чтобы начать, наконец, давить на РФ, вновь банально протянул резину.
Но нобелевский лауреат нашёл таки повод для оптимизма. Комментируя обмен, Муратов сообщил, что это для него «намного важнее, чем все разговоры про международно признанные государственные границы» — и призвал президентов РФ и Украины обменяться гражданскими.
— Я очень надеюсь, что взаимное выпускание, помилование, амнистирование, обмен — называйте, как хотите, этот шаг! — тоже приблизит долгожданный мир, — заявил главред «Новой», из чего следовало, что механизм и суть самой процедуры он представляет себе крайне смутно.
Ролик, в котором прозвучало обращение, назывался красноречиво — «День карателя». В нём Муратов дотошно описывал, каким истязаниям подвергаются политзаключенные в российских тюрьмах. Напомнил он и о судьбе Виктории Рощиной — украинской журналистки, которая больше года подвергалась истязаниям в пыточном СИЗО Таганрога.
В Украину тело Рощиной попало в ходе обмена 14 февраля 2025 года (то есть без всякого Стамбула). Российская сторона вернула изуродованный труп, у которого отсутствовали мозг, глазные яблоки, часть трахеи и на котором, помимо этого, сохранились многочисленные следы пыток — ссадины, кровоизлияния, сломанное ребро, ожоги от применения электротока.
Судьба Рощиной ужасает. Но её случай точно не относится к той проблеме, о которой рассуждает главред «Новой». Рощина — гражданка Украины, которую искали и возвращения которой добивались. Муратов же предлагает Украине озаботиться судьбой политзэков-россиян. Киев должен добиваться не то их передачи (в Украину?), не то просто хлопотать о помиловании. Да, разумеется, эти узники могут подвергаться столь же бесчеловечным истязаниям, что и Рощина. Но почему их проблема должна решаться в ходе российско-украинских переговоров?
За весь 20-минутный ролик Муратов не упомянул ни одного политзаключенного, который не то что подвергался пыткам, а просто сидел бы ни за что в какой-нибудь из украинских тюрем. Очевидно, в вопросе подготовки сидельцев на обмен Украина или сама должна проявить смекалку, или запросить соответствующий список в РФ.
Повторюсь: в войне России против Украины российская либеральная оппозиция (РЛО) в массе своей — явно третья сторона.
Она осуждает Путина, но не желает полноценного переноса войны на территорию агрессора. Её не особо волнует, на каких условиях будет заключен мир.
Она трогательно жалеет «наших мальчиков», которые вторглись в чужую страну, и мечтает вернуться «первым рейсом». Либо продолжает ждать перемен внутри России, борясь с режимом на заведомо проигрышных выборах.
РЛО — не сторона переговоров и даже не посредник. Но она почему-то хочет, чтобы стороны отрабатывали её повестку.
Проблему узников совести должна решать сама РЛО. Но делать это не от переговоров к переговорам, в которых она не играет никакой, даже самой ничтожной роли — а параллельно с переговорами, точнее, даже независимо от них, систематически.
Не сомневаюсь, что у таких тяжеловесов как нобелевский лауреат Муратов и соратница Навального Певчих имеются для этого в распоряжении соответствующие ресурсы и выходы.
- СМЕЩЕНИЕ ФОКУСА
Ещё одна причина, по которой попытки вставить в переговоры двух воюющих сторон пунктик о политизаключенных — плохая идея, это смещение фокуса с первостепенного предмета переговоров на второстепенные (в масштабах этого предмета) детали.
Для Украины и адекватной части западной коалиции, мирная сделка, если она всё же состоится при той диспозиции, что наблюдается сейчас, будет означать ряд вынужденных уступок. В лучшем случае эта сделка сыграет роль меньшего зла.
Ради прекращения боевых действий Украине придётся официально смириться с тем, что захваченные Россией территории останутся под её, России, контролем на некий неопредёленный срок. И уж совершенно точно — в ближайшем обозримом будущем. Но это — полбеды.
Неясно, ни как пройдёт новая «38 параллель», ни как поведёт себя Запад после перемирия.
В идеале потерю территорий сможет компенсировать лишь чёткая стратегия, которой будет неуклонно следовать вся коалиция: Украину продолжают вооружать и восстанавливать, Россию — душить санкционно. Только тогда территориальные уступки агрессору сыграют роль меньшего зла, которое в перспективе будет работать на ослабление России и усилие Украины.
Но поведение Трампа, навязавшего себя в посредники, и малодушие коллективного Запада позволяет, увы, допустить, что мирная сделка может сыграть роль большего зла. Путин требует явно больше, чем успел захватить, а кроме того — настаивает на ряде принципиальных ограничений для Украины и снятии санкций с РФ (понятно, почему он хочет договориться обо всём этом с Трампом без Зеленского).
Это и есть те ключевые вещи, на которых по-прежнему сосредоточен фокус воюющих сторон. Попытки сместить фокус с них на что-либо ещё — пусть даже на проблему российских политзаключенных — напоминают борьбу за всё хорошее против всего плохого. Они не ведут — даже в некой отложенной перспективе — к искоренению первопричин ни самой войны, ни существования в России пыточных тюрем и политзаключенных.
Борьбы за освобождение узников совести вне переговоров «о мире» это, повторюсь, не отменяет. Просто возлагает чуть больше ответственности на саму РЛО. Что, согласитесь, не очень удобно для представителей страны, где никакой ответственности ни за что нести не любят.
